№17 2012


Содержание


Анна Людвиг (Германия). «Я росла под надзором Атлантов…». Стихи.
Семен Каминский (США). Гудбай, Руби Тьюздэй. Рассказ.
Владимир Порудоминский (Германия). Странники. Рассказ.
Мария Розенблит (Эстония). Брошка. Рассказ.
Лариса Щиголь (Германия). Стихи разных лет. Стихи.
Инна Иохвидович (Германия). Отцовская кожанка. Рассказ.

Михаил Хейфец (Израиль). Спасти камер-юнкера Пушкина. Повесть.

Павел Грушко (США). Четверостишия. Стихи.

Алексей Ланцов (Финляндия). Перекати-море. Верлибры.

Юрий Герловин (Германия). Северная Пальмира. Стихи.

Балтийские строфы
Елена Скульская (Эстония). Триптих. Стихи.
Юрий Касянич (Латвия). Рижская метель. Стихи.
Виталий Асовский (Литва). На старом пустыре. Стихи.

Сергей Пичугин (Латвия). Времена любви. Стихи.

Молдавская тетрадь
Лео Бутнару. Открой книгу. Стихи.
Сергей Пагын. «Кончается прозрачный керосин…». Стихи.
Михаил Поторак. Корабли. Миниатюры.
Александра Юнко. Время вечернего чая. Стихи.
Вика Чембарцева. Однажды зимой. Стихи.
За стеной Кавказа
Владимир Саришвили (Грузия). «Жизни поток…». Стихи.
Тамерлан Тадтаев (Южная Осетия). Русская рулетка. Рассказ.
Молодые голоса
Полина Витман (Израиль). «листья фикуса под ногами...» Стихи.
Кристина Маиловская (Финляндия). Обыкновенное чудо. Стихи.
Голос минувшего
Ольга Бешенковская (Германия). «Знаю: Родина – миф...». Стихи.
(публикация Алексея Кузнецова)

Новые переводы
Отт Ардер. Образ жизни. Стихи.
(перевод с эстонского Елены Скульской)

Бируте Марцинкявичюте (Мар). Вильнюсский ноктюрн. Стихи.
(перевод с литовского Виталия Асовского)

Петербургские династии
Петр Ильинский (США). Следы на бетоне. Статья.
Людмила Агеева (Германия). Дети счастливого дома. Статья.

Елена Крикливец (Белоруссия). «Хочу все наши дни…». Стихи.

SnowFalling

Владимир САРИШВИЛИ

ЗА СТЕНОЙ КАВКАЗА

* * *

Жизни поток – вереница утрат.

Вечер немой, как бубенчик в соломе…

Что в этом мире доказано, кроме

Кровли и крови твоей, виноград?

Бренны и тщетны усилья оград,

Мирный огонь загорается в доме…

Всё в этом мире запятнано, кроме

Кровли и крови твоей, виноград.

Древний, священный исполнен обряд,

Полные чаны, селение в дреме…

Всё в этом мире забудется, кроме

Кровли и крови твоей, виноград.

Рыбная ловля на Тбиси

Жук был бирюзовым, изумрудным,

Молодым, упругим и беспутным,

Жук имел прекрасные рога.

Жизнь ему казалась дорогою,

И была воистину такою –

Жизнь и в самом деле дорога.

Жук ворвался в рябь недавней глади

Озера, где мы, забавы ради,

Порыбачить собрались с утра.

Но мальки приманкою зажрались,

И к полудню мы не сомневались,

Что сегодня к ним судьба щедра.

Жук тонул. У нас была закуска.

Иностранец – «говорить по-руска?» –

У меня застенчиво спросил.

Я ответил, выпив: «Мала-мала».

И подумал: «Если б у причала

Я тонул и Господа просил:

“Господи, услышь меня, Всевышний,

Неужели я на свете лишний,

И во цвете лет пришел черед

Мне расстаться с этим морем, небом,

Садом невозделанным и хлебом,

За который проливаю пот?!”»

Я подумал: «Для жука сегодня

Я могу быть милостью Господней,

Радостью Вселенской одарить,

Большею, чем Данте Vita Nova,

Ну, а что вернусь я без улова,

Так не всем же в выигрыше быть...»

Жук работал лапками, боролся,

О крючок упавший укололся,

Отнесло теченьем поплавок.

Ну, лови последний шанс! И жук мой

Перед самой рыбьей пастью жуткой

Зацепился, взмыл – и на песок.

Жук подсох, очухался. Не веря,

Что ему открылись жизни двери

Лапками песчинки потолок.

Вполз на ветку, прыгнул, слился с высью...

Господи, в часы прощанья с жизнью

Брось и мне Небесный поплавок...

Полководец и бабочки

Туча бабочек вспорхнула.

Я спугнул их ненароком.

Кое-где видны остатки

римских тщательных работ.

Здесь прошли войска Помпея,

сам Помпей в плаще широком,

сидя ночью на привале,

слушал сальный анекдот.

Сам Помпей в плаще широком,

или что там было в моде,

поутру поход продолжил,

о возлюбленной грустя,

и не знал великий воин

о филологе Володе,

тучу бабочек спугнувшем

пару тысяч лет спустя.

Зной палил макушку Гнея,

под которою роились

планы будущих сражений

и злокозненных интриг.

Дружно топали солдаты,

ели, пили и рубились,

но нашла коса на камень:

Юлий Цезарь – не шутник.

Впрочем, это к нашей теме

не имеет отношенья –

вот остатки той дороги:

осыпь – труд солдатских рук.

А над ней порхает туча

новогодних украшений –

конфетти, гирлянды, бусы

в хоровод сплелись вокруг.

* * *

К нам ненадолго Лондон заглянул –

С утра туман, едва видна дорога,

И дождь по пьяни песню затянул,

Сжимая тучу, как стаканчик грога.

Июль, июль, просветы в небесах,

Мозаика зонтов по тротуарам,

А дождь всё льет, всё пьет, уже впотьмах,

Короткий век свой расточая даром.

Воспоминание о Париже

Не говори мне про Париж –

Меня с ума ты этим сводишь,

Ведь там по улицам не ходишь,

А там по улицам паришь…

О, золотеющий каштан

В старинном дворике отеля,

А рядом с ним кафешантан,

И песни мадемуазель Лоран,

И песни мадемуазель Адель,

Но хочется сказать – Адели…

Не вспоминай – я всё отдам,

Чтоб оказаться снова в сквере,

И посмотреть на Нотр-Дам,

И посмотреть в глаза химере.

И снова выпить «Шардоне»

Под тентами на Монпарнасе,

И поболтать о старине

С художниками на террасе.

Не говори мне про Париж –

Меня с ума ты этим сводишь,

Ведь там по улицам не ходишь,

Ведь там по улицам паришь…

И если мне не суждено

Его увидеть – бита карта,

Ты выпей за меня вино

На старом кладбище Монмартра.

* * *

Человечек мой ласковый!

Я вчера перепил,

Руки-ноги колбасками

Я тебе прилепил,

И уродцем коричневым

Ты стоишь на столе.

Нет фигурки комичнее

На кровавой Земле.

Человечек мой, греющий

Мира мерзлую суть,

Я твой бог, не умеющий

Душу в тельце вдохнуть,

От бессильного отчества

Ты не сыщешь добра,

На твоё одиночество

Евы нет из ребра.

Человечек мой, слепленный

Сикось-накось, в канун

Вознесения светлого,

В звоне ангельских струн,

На фольге и закончится

Бренной жизни тропа,

Но бессмертно сотворчество

Божества и раба.

Автопортрет

Один мазок до сходства, до сродства,

Но свет иссяк, и вечер вполз на стекла.

Последняя декабрьская листва,

Растоптанная в месиво, промокла.

И виноградник буйный облетел

Под Рождество, а я и не заметил,

Он так был щедр, так беспощадно светел,

Что вечностью, казалось, овладел.

Один мазок… Душа моя, прости.

Темно. Я не успел тебя спасти.

_______________________________________________

Владимир Саришвили – поэт, кандидат филологических наук (диссертация на тему «Сонеты К.Д. Бальмонта»), автор стихотворного сборника «Стихи. Поэмы. Переводы» (Москва, 2010), составитель антологии «Грузинская поэзия в русских переводах XIXXX вв.» (Тбилиси, 2003), член Союза писателей Грузии, лауреат ряда литературных премий, в том числе Пушкинского конкурса педагогов – русистов СНГ (Москва, 2003). Живет в Тбилиси.

 

Сайт редактора



 

Наши друзья















 

 

Designed by Business wordpress themes and Joomla templates.