№17 2012


Содержание


Анна Людвиг (Германия). «Я росла под надзором Атлантов…». Стихи.
Семен Каминский (США). Гудбай, Руби Тьюздэй. Рассказ.
Владимир Порудоминский (Германия). Странники. Рассказ.
Мария Розенблит (Эстония). Брошка. Рассказ.
Лариса Щиголь (Германия). Стихи разных лет. Стихи.
Инна Иохвидович (Германия). Отцовская кожанка. Рассказ.

Михаил Хейфец (Израиль). Спасти камер-юнкера Пушкина. Повесть.

Павел Грушко (США). Четверостишия. Стихи.

Алексей Ланцов (Финляндия). Перекати-море. Верлибры.

Юрий Герловин (Германия). Северная Пальмира. Стихи.

Балтийские строфы
Елена Скульская (Эстония). Триптих. Стихи.
Юрий Касянич (Латвия). Рижская метель. Стихи.
Виталий Асовский (Литва). На старом пустыре. Стихи.

Сергей Пичугин (Латвия). Времена любви. Стихи.

Молдавская тетрадь
Лео Бутнару. Открой книгу. Стихи.
Сергей Пагын. «Кончается прозрачный керосин…». Стихи.
Михаил Поторак. Корабли. Миниатюры.
Александра Юнко. Время вечернего чая. Стихи.
Вика Чембарцева. Однажды зимой. Стихи.
За стеной Кавказа
Владимир Саришвили (Грузия). «Жизни поток…». Стихи.
Тамерлан Тадтаев (Южная Осетия). Русская рулетка. Рассказ.
Молодые голоса
Полина Витман (Израиль). «листья фикуса под ногами...» Стихи.
Кристина Маиловская (Финляндия). Обыкновенное чудо. Стихи.
Голос минувшего
Ольга Бешенковская (Германия). «Знаю: Родина – миф...». Стихи.
(публикация Алексея Кузнецова)

Новые переводы
Отт Ардер. Образ жизни. Стихи.
(перевод с эстонского Елены Скульской)

Бируте Марцинкявичюте (Мар). Вильнюсский ноктюрн. Стихи.
(перевод с литовского Виталия Асовского)

Петербургские династии
Петр Ильинский (США). Следы на бетоне. Статья.
Людмила Агеева (Германия). Дети счастливого дома. Статья.

Елена Крикливец (Белоруссия). «Хочу все наши дни…». Стихи.

SnowFalling

Виталий АСОВСКИЙ

БАЛТИЙСКИЕ СТРОФЫ

НА СТАРОМ ПУСТЫРЕ

* * *

На старом пустыре давно построен дом,

в укромных уголках приют находят пары…

Прочитан много раз старинных улиц том,

известны назубок меню бистро и баров.

В уютной тесноте кофеен и церквей

проложен мой маршрут прогулок постепенных.

Я по нему провел такую уйму дней,

порой, забывшись, проходя сквозь стены.

Здесь мне знаком каштан, а там швейцар-старик.

Вот книжный магазин, в котором я когда-то

купил – не сосчитать как много разных книг.

Они ведь тоже в чем-то виноваты.

А с этого холма смотреть так славно в даль,

на солнце, кровью яростной налившееся.

Так можно жизнь прожить, и будет вечно жаль

несбывшегося.

 

Вевис. Романс *

И.Ч.

По дороге в Каунас, на две половины

делит автострада городок старинный.

Там меня встречают озеро в низине,

церковь голубая у дороги зимней.

Стелются по насту голубые тени –

церкви деревянной крашеные стены.

Стынет в зимнем поле озеро в низине.

На земле литовской – малая Россия.

Не дают проходу… И лечу я – мимо,

Чтобы не остаться, – неостановимо…

Чтобы не связало сожаленьем тайным,

я без остановки мимо пролетаю.

Не вести невесту с поцелуем нежным

в церковь голубую в поле белоснежном.

Не сойти в низину к озеру склониться:

там лицо чужое может отразиться.

В ясном небе – кругло – облачные купы,

позади остался васильковый купол.

На пути обратном по руку другую

еле различаю церковь голубую.

Темнотой укрыто спящее предместье,

в прорубях озерных замерли созвездья.

Снова, раз за разом, год за годом, вечно

с голубой церковкой при дороге – встреча.

Подземелье Доминиканского монастыря **

– Темные воды, подземные реки,

почвы слоистой кремнистое млеко,

по капиллярам, кирпичным протокам,

вверх восходите, подземные воды!

Тайно, навстречу ливневым стокам,

до чердаков, перекрытий и сводов,

чтобы из нас источившейся кровью

больно набухли ровные кровли!

Ты отодвинул затвор проржавевший,

в наши останки, сухие, как сено,

пальцы влагавший, странно глядевший

на феномен консервации тлена,

знай, что под городом, под мостовыми

мы не забылись в песчаной постели.

В дом твой и в сон твой слезами своими

с темным теченьем подняться сумели.

Темные воды, подземные реки,

Вильни и Вилии светлые струи.

Город смыкает зимние веки,

площади густо пургой гримирует.

И на Рождественской спиленной ели

дети зажгут разноцветные свечи.

Быстро на улицах вызреет вечер.

Пилами взвизгнут электросвирели.

Холод раскинет сети паучьи,

в льдины увяжет гибкие струи,

но до еловых веток колючих,

где под свечами люди пируют,

темные воды поднимутся молча,

точно по следу, с чуткостью волчьей,

прямо от места рожденья лесного,

к спиленной ели – кровь неживого.

Чем ты напуган? Что воды земные,

всех принимая, все пропитали?

Тем, что мы – мумии – не умирали?

Тем, что в ложбины, в холмы городские

остро вонзаются зимние звезды?

Тем, что полощущий легкие воздух

выдохнут нами тысячекратно?

Тем, что тасуется время, как карты?

Путник, идущий навстречу себе,

странник, по мелкой поземке плывущий,

к кухонной водопроводной трубе

слухом приникни, не мочкою уха:

слышишь – шумят монотонно и глухо

тяжкие ветви, подземные кущи

там, где в гранитных и глиняных рощах

блещет слюда, словно молнии росчерк.

Вот он, привал на десяток веков –

гостеприимны земные пустоты –

вспомнить воздушную жизнь облаков

и поцелуев пчелиные соты.

Времени надо распутать силки,

вынуть из них мотыльков и репейник,

бросить в подземное русло реки,

чтоб они наверх взошли без ступенек.

Мы у долины реки Качергине

в княжеский ключ не опустим ладоней.

В заводях гулких, водах бездонных

плавать не станем, блаженно нагие,

криками радостными оглашая

эти подземные долы и горы.

В мертвой воде закипает живая,

ветер влетает в заснеженный город.

Там, наверху, в Свято-Духовом храме,

люди возносят к небу молитвы.

Мы обращаемся к тем, кто над нами.

Темной росой проступают на плитах

воды немые, подземные реки.

Мы, отражаясь в чернильном потоке,

руки в себя погружая по локоть,

плачем и молимся – о человеке!

Сердце маршала. Польская рапсодия ***

Вспоминают, что был он грозен,

а любил ли цветы – кто знает?

Но приносят цветы на Россу,

к сердцу маршала прижимают…

А еще здесь лежат жолнежи

в полевой травяной одежде,

и оплаканы, и забыты.

Покосились, осели плиты.

Он, быть может, сказал бы тоже:

– О Литво, ты – как здоровье!

Сердце маршала… Господи Боже! –

человечье сердце, сыновье.

Величаво его надгробье,

все искрится, как черная льдина.

Здесь легли, когда час их пробил,

вместе – мама и сердце сына.

Что ж наделали мы с сердцами –

или сердце делает с нами? –

наши матери плачут над нами

и ложатся в землю – с сердцами.

Храбрый маршал, суровый, строгий,

гнев ты редко менял на милость,

унесли твое тело ноги,

только сердце – не подчинилось.

Засыпает могилы снегом,

оседает на землю небо.

Не молчит под землей и снегом

сердце маршала, молит небо:

– Хоть на час, дозволь возродиться,

телу с сердцем соединиться,

проводить с Бекешовой горки

хоть одну вечернюю зорьку!

Ах, какие же здесь закаты

сыплют пригоршни жара в реки!

Ах, как тихо лежат солдаты –

в землю вкопанные шеренги.

Маршал, маршал, маршалек польский,

окруженный бесстрашным войском;

вы в земле, как немые в храме,

разговариваете сердцами.

Пусть услышит Господь молитву!

Как же любят тебя, о Литво,

жематийцы и аукштайтийцы,

и дзукийцы, и сувалькийцы!

Пусть молитву Господь услышит!

Этот город – крестами вышит,

во Твою он поднялся славу,

храм единый и многоглавый!

Все сердца в нем должны смириться,

повернуться друг к другу лица,

возродиться в любви и братстве,

призывая:

– Живи и здравствуй!

Примечания

* Вевис – старинный литовский город, где в 1619 году в типографии православного Свято-Духовского братства была отпечатана знаменитая «Грамматика» Мелетия Смотрицкого – первое систематическое описание славянского языка. В 1837 году здесь была построена церковь Успения Пресвятой Богородицы.

** В подземельях вильнюсского Доминиканского монастыря под костелом Святого Духа находятся тысячи человеческих мумий. Качергине (разг.) – Качерга – подземная речка под старой частью Вильнюса.

*** На вильнюсском кладбище Россу под одной плитой похоронено сердце польского маршала Юзефа Пилсудского (1867–1935) и тело его матери. Рядом – могилы польских солдат. «О Литво! Ты – как здоровье!» – строка из поэмы А. Мицкевича «Пан Тадеуш». «Жематийцы, аукштайтийцы, дзукийцы, сувалькийцы» – названия жителей четырех исторических областей, составляющих современную Литву.

_________________________________

Виталий Асовский – поэт, переводчик, драматург, автор четырех стихотворных сборников, член Союза писателей Литвы. Живет в Вильнюсе.

 

Сайт редактора



 

Наши друзья















 

 

Designed by Business wordpress themes and Joomla templates.