ДЖАХАННАМ

Каким же будешь ты, Восток, –

Востоком Ксеркса иль Христа?

Владимир Соловьев

Рифмуя звезды, облака и горы,

На каменные падая стихи,

Там грохотали синие глаголы –

Глаголы Валерика и Гехи.

Речную речь там серебрила стужа

И осенял осенний снегопад.

Там седовласая молилась Сунжа

За тех, что отправлялся на джихад.

Ее молитва, памятью хранима,

На досках отпечаталась луны.

И расточилась надвое стремнина –

К земле Аллаха и к земле войны.

А те, кто шел от Волхова и Волги,

Кого послал кремлевский крутояр,

Не помышляли предстоящей доли:

«Аллах акбар? Воистину акбар!»

Но посредине огненного гула

Внезапно слышалось: «Иду на вы!»

И ропот непокорного Аргуна

Там заглушался рокотом Москвы.

И сказочная русская жар-птица,

Сверкая в облаках стальным крылом,

Сжигала – за страницею страница –

Чеченскую легенду о былом.

Вокруг ни камня не было на камне,

Как будто время повернулось вспять

И двинулась гроза о Тамерлане

Через Врата Железные опять.

Но как бы ни грозила эта туча,

Взметнув молниеносный самострел, –

Был грозен город Грозный, потому что

Неугасимым пламенем горел.

И в отсветах багрового тумана,

Воскресшая из пепла и огня,

Над городом вставала тень имама –

Мятежного имама Шамиля.

О грозовые грозненские ночи,

Где камень растинался пополам!

Но высекали на руинах нохчи:

Свободу не смирившимся волкам!

Затем и ворожил певец чеченский,

Над золотыми струнами божок,

Чтоб выпрянул из бездны конь чудесный

И вспыхнул белой молнией клинок.

И огневая песня, как зарница,

Уже стремилась в облачный состав.

И сказочная русская жар-птица,

Подстреленная, падала стремглав.

И в раскаленной круговерти дыма

Душа молила небеса одни:

О, медсестра Мария Магдалина,

Пожалуйста, спаси и сохрани!

А на земле все становилось тленом,

И гибнущим мерещилось в огне:

Божественный целитель Пантелеймон

Стоит в неопалимой купине.

Как будто у подножия Кавказа,

Где догорал низринутый металл,

Воздвигся столп афонского алмаза,

А рядом куст терновый заблистал.

Виденье налагалось на виденье

И сочетался с языком язык.

Уже не различить на самом деле –

Аллах акбар или Господь велик?

В сияньи ослепительного нимба,

Подобно серафиму, огнекрыл,

Иной певец всходил неотвратимо

И проповедь нагорную творил.

Кто сокрушил неправедную веру?

Сомкните, осквернители, уста.

Не победить ни Дарию, ни Ксерксу

Востока Магомета и Христа.

Его иная высота манила,

Где яркая полярная стрела,

Как стрелка прирученного магнита,

На северную сторону текла.

А там – Москва рубинами светилась,

И, наблюдая розовые сны,

Она, как иностранка, веселилась

Над дикими тревогами войны.

1996

Грозный

Евгений Лукин – поэт, прозаик, переводчик, автор книг «Sol Oriens», «По небу полуночи ангел летел» и других, член Союза писателей России.