РЕЦЕНЗИИ

ПРОГУЛКИ ПО КУНСТКАМЕРЕ ГРЕЗ

Евгений Лукин. «По небу полуночи ангел летел». СПб, 2006

«На чем стоит Петербург? На болоте? Нет, Петербург стоит на зыбком смешении камня и мысли», – размышляет герой загадочной и философской «петербургской поэмы» Евгения Лукина. Новый роман петербургского писателя – это тонкая интеллекту­альная проза, построенная на искусных полутонах, написанная акварелью, и героев романа мы видим как бы сквозь туман петербургского утра. В эту прозу надо вчитываться, ее символика нуждается в расшифровке.

Текст романа соткан из коротких новелл, законченных или оборванных эпизодов. Думается, такая форма повествования – несомненная авторская удача. В романе нет попыток «закольцевать» сюжет во что бы то ни стало. Евгений Лукин создал «нелинейный» петербургский гипертекст, мифы которого воспроизводят сами себя до бесконечности.

При всей фантасмагоричности в романе мало «придуманного» – автор мифологически переосмысливает события, которые порой у всех на виду, но вос­принимаются как нечто обыденное. Приближение мистической даты – 300-летия Петербурга – становится «сквозным» мотивом романа. Каждый герой по-своему воспринимает этот рубеж, по-своему к нему готовится. Эта подготовка к юбилейным торжествам производит впечатление экскурсии по некой кунсткамере грез, где выставлены на всеобщее обозрение и высокие мечты, и курьезные нелепицы. Герой романа Обмолотов метафору Петербурга как музея превращает в формулу личного преус­певания. По сути, он совершает на своей кухне акт пронимальной магии, когда через самоварную дырку предла­гает посетителям заглянуть в недавнее прошлое. Если Петербург – это окно в Европу, то обмолотовская дырка становится окном в СССР.

Вынесенная в заглавие романа строка лермонтовского стихотворения «По небу полуночи ангел летел» гармо­нично соотносится с образом ангела на шпиле Петропавловской крепости. Параллельный герой романа Фуражкин грезит проектом «летучего ангела», который в юбилейную ночь соскользнет со шпиля под воздействием лучезарной мысли миллионов горожан. Невозможность осуществления проекта по причине случайного злого умысла означает не столько крах судьбы героя, сколько торжество чистой, божественной идеи как таковой. Ведь в самом возникновении Петербурга усматривается немало платонизма. Не случайно герои романа обращаются именно к философии Платона, когда пытаются объяснить странные феномены, то и дело возникающие в сакральном пространстве города.

Роман Евгения Лукина написан по принципу полим­псеста, когда новые образы накладываются на предыдущие, не заглушая их. Герои встречаются друг с другом, как зеркальные отражения. А реальный Петербург, отраженный в романе, становится Петербургом мифологическим, и двойники с удивлением узнают друг друга.

Александр Беззубцев-Кондаков

Союз Писателей России