Виталий АСОВСКИЙ |
РУССКИЙ МИР
НАЧАЛО ПРОЩАНИЯ
Э. Геру
Сырые холстины развесила осень, в ее коридорах плутаешь без света. Приятель, тут впору бы грянуться оземь – Литва не спеша превращается в Лету.
Свернулся воронками парусный ветер, казалось, едва потянуло весною, а талые воды – когда, не заметил – объяли уже до души пеленою.
Никто не прикажет воде расступиться, не гонит за дверь и не встретит приветом. Как только такое могло получиться: мы – гости повсюду, и дом наш – неведом.
Но все же, выходит, пора собираться… Помедлишь еще – и не хватит отваги представить, что мимо вагона, как в танце, холмы поплывут наплывающим шагом…
Прощаться пора и писать полонезы, ведь нам не удастся расстаться без грусти. А если до крови руки не разрезать, летейские воды Литвы – не отпустят.
* * *
по белой бесснежной пустыне ступаю ногами босыми по острому белому камню ступаю босыми ногами ни тропки ни вех ни приметы лишь воздуха серые груды и белые листья по ветру летят неизвестно откуда маршрут до невидимой точки и должен пройти непременно свернуть не пытаясь ведь тотчас уткнусь в незаметную стену спускаюсь по лестнице дома толкаюсь в троллейбусе тесном целуюсь в постели укромной до точки иду неизвестной под топот толпы заоконной беседуя с другом прилежно босой без рубахи посконной бреду по пустыне бесснежной а белые листья мелькают им тоже положены роли я чувствую рядом ступают соседка товарищ по школе мать люльку с младенцем качает единым дыханием дышат а белые листья ныряют и вновь поднимаются выше настала весназималето свиваются осени нити луна переполнена светом и солнце повисло в зените по белой бесснежной пустыне ступаю ногами босыми по стертому белому камню ступаю босыми ногами
* * *
В. Чубарову
Уже утрачено давно великолепное презренье, и миновавшее полно неутешительных прозрений.
Травою поросли следы небезупречного скитальца. Самосожжения плоды нетрудно сосчитать по пальцам.
А тропка знай себе влечет по жизни, от сомнений зыбкой, и шагомер ведет подсчет – до единицы – всем ошибкам.
Но в этом все же что-то есть, мрачна не абсолютно повесть: сохранена бывала честь и не мертва – не шутка! – совесть.
И, ей же Богу, стоит быть хотя бы для того поэтом, чтоб небу было озарить кого – необычайным светом.
Чтоб этот самый свет воспеть, ему поверив без оглядки, и над последней замереть самоубийственной догадкой.
* * *
Веселое время мое миновало. Античные статуи спрятались в ниши. Когда-то мне музыка с неба играла, а, может, не с неба – но я ее слышал.
Входил налегке в покоренную Трою, и птицы взлетали, лишенные веса. Был молод – и равен богам и героям, вели за собой Аполлон с Геркулесом.
Но годы бежали, как бог легконогий. Деревья и люди меняли одежды. И вот отвернулись, закутались в тоги все те, на кого я надеялся прежде.
Земля накопила тяжелую силу, и взгляд по дуге опускается долу. Цветочное варево в чаше остыло, и небо – в прыжке над поверхностью пола.
Трещат под ногами засохшие ветви, и солнце – одно у черты горизонта. О чем ты, вечернее небо, о чем ты? Не ждите ответа.
* * *
В. Ханану, накануне отъезда
По школьным картам прочесть ответ не может пытливый глаз. Мы отражаем небесный свет, и свет отражает нас. И так же нас отражает мрак как ни был бы он глубок.
И эхо, ударившись о косяк, уходит куда-то вбок. Дом от стены до другой стены полон шагов моих, и стены дома защищены присутствием нашим в них. Все голоса окликают нас, ветер уснул в трубе, и мир – не видимый без прикрас – удерживает в себе. Но ищет изнанку календаря неутоленный взгляд, и листья прошлого октября снова с ветвей летят. Пусть пальцы ливня сплетают сеть: ячейки – не проскользнуть, теряет тягу земная твердь, и мы изменяем путь. И рвется цепкая нить минут, и час не похож на час. И, может, не правда, что нас не ждут там, где не знают нас.
Другое пространство
очередное прощание завершено вступаешь в пространство где все слышнее шаги приближающегося Командора
прыгун закончил разбег оттолкнулся и еще не знает сколько он пролетит но исход единоборства с земным притяжением не вызывает сомнений
стая чаек в сыром снегопаде прилетевшая с городской свалки не вызывает ни брезгливости ни ностальгии по лету
точка в расширяющемся после взрыва пространстве отставая в скорости ощущает себя почти неподвижной только свет звезд удаляется быстрее скорости света и невесомость – единственная опора отодвигающая во времени падение вдребезги
_______________________________________________
Виталий Асовский – поэт, переводчик, драматург, автор четырех стихотворных сборников, член Союза писателей Литвы. Живет в Вильнюсе.
|