Галина ИЛЮХИНА |
БОЛОТНЫЙ ОГОНЬ
Е.М.
Косматый хозяин дремучих болот меня провожал по пружинистым гатям: в свой сон заманил, и учил управлять им – он был огоньков полуночный пилот.
И там, в поволоке пронырливой тьмы, где тени растений шептались глумливо, мне тайна раскрылась, что все мы – не-мы, мы зыбкая взвесь над гниющим заливом, звенящие мушки мышиных ночей, мерцанье сырых светляков под корнями… И я растворилась, и стала ничьей, а все постепенно насытилось нами: корявые сосны, расколотый пень – прибежище темной пронзительной птицы, – бормочущих травок хмельная кипень, и след паутины, осевшей на лица…
Но, цепко схватив узловатой рукой меня за плечо, он шепнул: «это морок…» И, чвакая в кочки тяжелой клюкой, зверье разгоняя из логов и норок, пошел, углубляясь в неведомый лес. В проеме древес, точно в арочной нише, шагая, он делался ниже и ниже, и виден был долго, пока не исчез.
Бес-печальный
За забором – темный лес. Там живет печальный бес: он тягучими ночами в дом приходит стука без.
Зашуршат кусты в саду, скрипнет мостик на пруду, за болотом козодои забормочут ерунду.
Дужка звякнет на ведре, кто-то бродит на дворе – заходи, мой бес-печальный, спой мне песню о добре:
как копить его с умом, как потом скатать комом, оторвать его да бросить – ан, оно в тебе самом.
Вот оно, мое добро: заржавелое перо да печальный бес из лесу, что толкает под ребро…
Дорожная песенка
В дорожном кабаке не просят чаевые. Дешевое вино, нехитрая еда. Две женщины поют – доступные, живые, И в песенке горит зеленая звезда.
Я к стойке подойду и улыбнусь нетрезво, И попрошу подать сиреневый туман. Закружится звезда над темным переездом, И дрогнет в кулаке надтреснутый стакан.
И станет мне легко – бродяге-погорельцу. Затренькают во мгле тугие провода. В лукавую луну текут-змеятся рельсы, А выше все горит, горит моя звезда.
Зеркало
Зеркало точит медленная печаль. Солнце ночное всходит из-за плеча, плещутся звезды в водорослях лучей, плавится воздух, палевый и ничей. Дунешь – по зеркалу рябью бегут круги. Руку протянешь (Господи, помоги) – входишь, как в студень, в зыбкую плоть стекла… Ты сомневался, видишь, а я смогла. Я осязаю, пробую все на вкус – звезды колышутся, словно тела медуз, мир твой огромен, солон и золотист. Темный хозяин, призрачный утопист, выдаст тебя мне сразу и с головой: черные камни под шелковой травой – «Выплынь, выплынь…» Сладко и тяжело белые рыбы теплый целуют лоб. Смотришь, не видя, ибо любовь слепа. Крошится мидий хрупкая скорлупа. Боли не столько, чтоб не изжить до дна. В каждом осколке – женщина и луна.
Снежная гроза
У ноябрьской тучи снегом набит живот, в небе Илья колет к зиме дрова. Неотвратимо печально идет на взлет неспящая бабочка Мертвая голова.
Осенние грозы редкость для сих широт – вестимо, лютой, зубастой нам ждать зимы. Мертвая голова открывает мохнатый рот и тонко кричит, сворачивая умы.
А мы, ворочаясь в коконах ватных снов, на белых нитках, раскачиваясь, висим. Спите, спите, нет никаких голов – ни живых, ни мертвых. Господи, пронеси.
Рыба
Смотри на меня. Снег на лице моем. Где-то пешня тоскливо стучит об лед. Рыба уходит в илистый водоем, Молча песню в водорослях поет. В зарослях инея пляшет звезда-живец, Мерцая, тянется леска к Его ладье… Небо вспоров, хохочет прекрасный лжец – Вот он, искус плавать в большой воде.
Смотри на меня. Видишь, белым-бело. возьми в ладони лицо мое, снег со лба сотри, почувствуй – солоно и тепло, чуть – и дрогнет раненая губа.
Крещенское
Памяти Ольги Земляной
Я лежала в пруду под нетающим льдом и смотрела на мой улетающий дом сквозь кружащее крошево снега, что плясало и падало с неба.
Отражались во льду и скользили огни, и дразня на лету (мол, лежи и ни-ни), падал свет из оранжевой спальни, и из ближнего делался дальним.
Я дышала на лед, я стучала в него – там, за ним, наступало мое Рождество, там остались мои домочадцы – ни доплакаться, ни достучаться.
В небе чисто и тонко запела труба, обжигая, вода закачалась у лба, зазвенел ледяной колокольчик – звон был холоден, ломок, игольчат.
Легкий ангел по снегу крылом прошуршал, ртом обветренным лунку во льду продышал, «Вот и все, – прошептал. – Аллилуйя», И лицо уколол поцелуем.
_______________________________________________
Галина Илюхина – поэт, автор книги стихов «Пешеходная зона», член Союза писателей Санкт-Петербурга. |