Татьяна АЛФЕРОВА |
СПЕКТАКЛЬ
1
Я за кулисами подслушивала в Праге, я знаю декорации Парижа, я видела просцениум Ассизи, но сам спектакль – ни разу, никогда, пусть, туристической исполнившись отваги, себе шептала в городах: «Бери же!», но капельдинеры навязчиво косились, и действо испарялось, как вода. Не подглядеть – хотя бы и пролога, покуда сам не озадачен ролью. У городов нет зрительного зала, ряды балконов не введут в обман, ведь пьесы сочиняют до порога, их с потолка берут, их варят с солью, с приправою домашнего скандала, от гостя пряча в потайной карман.
В моем же городе в метро и вдоль канала – повсюду указательные знаки, сплошные режиссерские отметки, и в пьесе план отсутствует второй. Отображение твое волна качала, и на Васильевском – твоей Итаке – барахтался в координатной сетке твой недогероический герой. Тебе буксир с Невы сигналил басом, тебе Ростральные колонны розовели, тебе чинился Лейтенанта Шмидта, тобой используемый в общем редко, мост.
Тебе кружили яхты левым галсом, тебе сверкали влажные тоннели, тебе Мечети голубела митра, и Петропавловка вставала в полный рост.
А бедный гость – скупой венецианец, любезный парижанин – кто угодно, пытается под сводом белой ночи на сцене сделать маленький шажок, не вписываясь в твой чудесный танец, проскакивая, как затакт, сам город, и сфинксы щурят каменные очи, сворачивая действо, как флажок.
2
Любовь не ходит по проспектам Петербурга – по дачкам кукольным крадется, вдоль залива; в песке, с жестянками от выходных, окурки ее безумств сгорают торопливо. Безумства строго рамками объяты: три месяца, два года – счет конечен, а дальше, несмотря на рамки даты, одно и тоже: spleen, по-русски – печень. Вредны для печени спектакли здешних ларов: топить в вине любовные обмылки нас классики учили в кулуарах, остерегая от деяний пылких, и ты, антракт в угаре пропуская, очнешься у бескрайнего буфета. Что делать с жизнью, если жизнь такая, что белой ночью не хватает света. Как Лиза, ты стояла над Канавкой, ночь начиналась, а его все нету, и сердце обращалось внутрь булавкой, под мостиком предполагая Лету. Через весну ты забывала тело, но действо продолжалось шатко-валко: спектакль все шел, хоть ты и не хотела, кончалась вечность, словно зажигалка.
3
Ты за кулисами подслушивала в Праге, неясный шепот посчитав за правду, предполагая, что безмерно рада, но радость отдавала вкусом браги. И падала чугунная решетка, и без врагов своих так было жутко, что хуже этой невеселой шутки лишь массовая пьяная чечетка, и города меняя, как перчатки, не смыть вовек следов водички невской, добьешься лишь того, что выпить не с кем и в слове «друг» находишь опечатки. Я здесь. Не еду в Рим, Чикаго, Дели. Я признаю бессмысленность потуги сберечь любовь, укрыться от подруги. Я здесь. Спектакль идет на самом деле.
__________________________________________________
Татьяна Алферова – поэт и прозаик, автор книг «Перелесок», «Оговорки» и других, член Союза писателей Санкт-Петербурга |