Галина ИЛЮХИНА |
Птичий февраль
Каменная мерзлая земля. В две доски последний потолок. Ветер подхватил и поволок перышко по небу февраля.
Ну, когда же поп за упокой стылыми губами добубнит? Холодно до степени такой, кажется, вздохнёшь – и зазвенит.
Топчемся у ямы на краю, тупо коченея на ветру. Спи спокойно, баюшки-баю, отлетая в божию дыру.
А внизу – заснеженный погост, птичьих лапок лёгкие кресты. Все мы, если смотришь с высоты – семечек рассыпанная горсть.
Берег
Памяти В.И.
Дом на сваях высоких. В осоке шуршит песок, словно сиплый колдун остерегает: тсс… Низкий ветер змеится, с моря наискосок дюны ползут на мыс.
Хмарью небо набухло, грудью легло к земле и придавило, согнуло кривой сосняк. В тучах юная ведьма ныряет на помеле, пальцы ее в перстнях.
Вот оно, место шабаша. Ну же, лети сюда, в этот спичечный домик, просоленный до костей, где дольше века, измученна и седа, женщина ждет вестей.
Вспоминай, как всё это было, ну же, зажги очаг, завари покруче зелье горюн-травой – остро память запляшет в цыганских его лучах ящеркой огневой.
Ахнет море, отступит, пенной слюной шипя, в илистой яме вскружит водоворот, и на побывку отпустит ко мне тебя, оплаченное вернёт. |